КНР и Казахстан покончат с гегемонией Белоруссии и РФ на украинском рынке нефтепродуктов. 2 апреля государственный Китайский банк развития CDB собрал кредиторов частной корпорации CEFC China Energy Corp (CEFC), чтобы продемонстрировать внимание Пекина к дальнейшему устойчивому развитию этой нефтекомпании. В частности, как передало агентство Reuters, госбанк посоветовал кредиторам корпорации не подавать никаких судебных исков и попросил их не отзывать ранее выданные кредиты.
Это должно помочь CEFC поддержать нормальную операционную деятельность, – передает ubr.ua
Угроза над этой корпорацией нависла после того, как прошлой зимой ее главу обвинили в коррупционных связях с госслужащими – очень тяжким преступлением в КНР. К счастью для компании, остальное руководство и основные акционеры компании под подозрение китайских правоохранителей не попали. Поэтому CEFC продолжает нормально работать, и даже отчитывается о финансовых успехах. А подспудно убеждает прессу, что китайским государственным компаниям и банкам не стоит ограничиваться существующими 50% в капитале корпорации, и следует начать наращивать свою долю.
Новости из Китая о росте государственной поддержки CEFC прояснили возможное будущее украинского прифронтового Лисичанского НПЗ. Этот второй по мощности НПЗ в стране до 2017 года числился на балансе структур российской «Роснефти», крупным акционером которой с конца 2017 года является та самая корпорация CEFC.
После формального ухода россиян из Украины, собственниками большинства активов и инфраструктуры Лисичанского НПЗ стала запутанная сеть инвесторов Швейцарии и Израиля. Правда, есть все основания полагать, что новые собственники НПЗ не разрывали связей с «Роснефтью», состоят с ней в партнерских отношениях, и даже отражают ее интересы.
Восточные поставки против северных
Украинский гигант нефтепереработки и нефтехимии в Лисичанске простаивает уже более 7 лет. Появление в «Роснефти» китайских государственных, а не частных акционеров может изменить ситуацию к лучшему. Ведь Украина ежегодно тратит более $4,2 млрд на импорт нефтепродуктов, который среди прочего идет на критически важные военные нужды.
Поставки авиатоплива и дизеля для воюющей армии из-за границы можно считать чисто украинским ноу-хау – в подавляющем большинстве других государств, ведущих боевые действия, производство нефтепродуктов минимально зависит от внешних источников и подпадает под стратегическую опеку государства.
В Украине же большинство НПЗ простаивают, а сырой нефти импортировали в прошлом году всего на $0,4 млрд. В то же время из $4,1 млрд, которые Украина в 2017 году потратила на закупку заграничных нефтепродуктов, более $1,8 млрд пришлись на Белоруссию. Еще на $1,2 млрд топлива купили у России. Остальные $0,4 млрд завезли из Литвы и $0,7 млрд – из других стран.
Наилучшие шансы нарастить внутреннее производство у единственного работающего украинского НПЗ в Кременчуге. В его интересах «Укрнафта» даже инициировала введение заградительных пошлин на поставки нефтепродуктов: 35%-ной на импорт из РФ и Белоруссии, и 25%-ной для импорта из других стран. Если эти пошлины будут введены, шанс восстановить работу появится также у других больших предприятий украинской переработки нефти, к которым относятся Одесский и Лисичанский НПЗ.
Впрочем, последний мог бы работать даже и без заградительных пошлин из-за близости к восточной границе. Ведь он обладает очень хорошей логистикой. С одной стороны, завод ближе остальных расположен к новым мощным источникам сырья в Каспийском море. С другой – Лисичанский НПЗ связан нефтепроводами с Одессой и Херсоном. Такая развитая инфраструктура идеально подходит для своп-операций по замещению поставок сырой нефти, которых в Украине не было с середины 90-х годов.
Зачем китайцам рынки Украины, Румынии и Грузии
Казахстан, главный производитель каспийской нефти, до недавних пор из-за конкуренции с РФ мог ввозить в Украину только небольшие объемы сырой нефти. Причем поставки шли не самым дешевым трубопроводным транспортом, а по более дорогим морским танкерным маршрутам. Конкурентная изоляция Казахстана от рынка Украины начала сходить на нет в середине текущего десятилетия. Когда компании США увеличили свой контроль нефтедобычи страны до 30-33%. Но в лидеры казахской добычи вырвался Китай, чьи компании и банки консолидировали не менее 45% местной добычи. Вот только без проходящих через Украину кратчайших путей поставок нефти в Европу китайцы начали терять вложенные в Казахстане деньги. Потому что возить обходными путями дороже.
В конце 2017 года географической ценностью бывших украинских активов «Роснефти» заинтересовалась китайская компания CEFC China Energy. В паритетном партнерстве с государством Казахстан она обладает крупными нефтяными активами в ЕС и Грузии. В частности, речь идет о KazMunaiGas International (KMGI), которой принадлежит несколько нефтегаваней, НПЗ, и сеть АЗС из более 1000 заправок во Франции и Испании.
Но для эффективной работы всей этой инфраструктуры необходимо расширять поставки нефти из Казахстана. Потому-то бывшие украинские активы «Роснефти» в Лисичанске, расположенные на самой короткой линии между Казахстаном и ЕС, и привлекли внимание CEFC. Так что уже в конце 2017 года китайская корпорация заключила сделку о покупке за $9,1 млрд пакета 14,1% акций «Роснефти». Госбанк Китая CDB предложил под покупку акций кредит в $6 млрд. На $1 млрд больше, чем готов был дать российский банк VTB.
Украинские перипетии сделки
Только став акционером «Роснефти», CEFC в начале 2018 года сумела отобрать у швейцарского трейдера Glencore эксклюзивные права на поставку нефти в КНР с российского Дальнего Востока и Сахалина. К слову, и сам Glencore в 2017 году не против был стать обладателем того же 14,1%-го пакета «Роснефти». Но из-за международных санкций против РФ не смог собрать синдицированный кредит.
Следует отметить, что швейцарский торговый гигант тесно вовлечен в украинский рынок. Он сотрудничает с государственной нефтекомпанией Азербайджана Socar International, которая является лидером импорта сырой нефти в Украину, и снабжает ею Кременчугский НПЗ. Но кроме экспортного союза с Азербайджаном, Glencore до недавних пор играла и на конкурирующем с Баку российском рынке.
В частности, непродолжительное время в 2017 году, будучи еще акционером «Роснефти», швейцарский трейдер выступал уполномоченным оператором российской трубопроводной монополии «Транснефть» на юго-западном направлении транзита сырой нефти через Украину. То есть наполнял идущий в Европу нефтепровод «Дружба».
И по кооперации с Азербайджаном, и по работе с экспортом российской нефти, этот швейцарский трейдер-гигант конкурировал с Казахстаном. В некоторой мере такая конкуренция ограничивала развитие китайских компаний. Ведь они вложили десятки миллиардов долларов в добычу нефти и газа государств Центральной Азии. А коль скоро эти страны слишком удалены от промышленных регионов Китая, вывозить в Европу ресурсы работающих там китайских компаний ближе и выгоднее.
Китайские банки и компании все больше склоняются к этой эффективной торговой стратегии. А растущее в ее контексте внимание властей КНР к частной покупке акций «Роснефти» сулит стагнирующей украинской нефтепереработке новые модели интеграции. От вариантов которой в итоге зависит уровень цен на бензин и дизель для отечественных потребителей.
